Незнайка в Солнечном городеГлава двенадцатаяКак Незнайка разговаривал со своей совестьюГлаза Незнайки постепенно привыкли к темноте комнаты. Вокруг появились смутные очертания предметов. На стене уже можно было разглядеть картину в чёрной широкой раме. Она висела как раз напротив кровати, в которой лежал Незнайка. У изголовья кровати стоял маленький шкафчик, который Незнайка сначала принял за обыкновенную тумбочку. Теперь он заметил, что тумбочка была вовсе не обыкновенная. Вместо дверцы у неё была ровная стенка, сплошь усеянная маленькими белыми кнопками. Возле каждой кнопки имелась надпись с названием какой-нибудь сказки. Тут были и «Красная Шапочка», и «Мальчик с пальчик», и «Золотой петушок», и «Котофей Котофеевич». Сверху на тумбочке стояло зеркало. «Что же это за штука такая? — спросил сам себя Незнайка. — Может быть, если нажать кнопку, то из шкафчика выскочит книжка со сказкой? Что ж, было бы неплохо почитать на ночь сказочку». Недолго думая Незнайка нажал первую попавшуюся кнопку. Однако никакой книжки из шкафчика не выскочило, а вместо этого послышалась тихая, красивая музыка и чей то добрый, ласковый голос начал не спеша рассказывать сказку: «Жили-были сестрица Алёнушка и братец Иванушка. Раз пошли они путешествовать…» «А! — догадался Незнайка. — Значит, это просто машина для рассказывания сказок. Что ж, это даже лучше, чем самому читать. Лежи и слушай, пока не заснёшь». В это время зеркало, которое стояло на тумбочке, засветилось, на нём появился зелёный лужок. По лужку вилась дорожка, а по дорожке, взявшись за руки, шагали сестрица Алёнушка и братец Иванушка. Незнайка улёгся на бок, чтоб удобнее было смотреть, а голос между тем продолжал: «Вот шли-шли братец Иванушка и сестрица Алёнушка — видят пруд, а около пруда пасётся стадо коров. „Я хочу пить“, — говорит Иванушка. „Не пей, братец, а то станешь телёночком“, — отвечает Алёнушка…» Незнайка слушал, слушал, пока не прослушал всю сказку. Она ему очень понравилась, только очень было жалко бедного Иванушку, который превратился в козлёночка. Это напомнило ему про малыша, которого он встретил сегодня на улице и превратил в осла. Незнайка совсем было забыл об этом коротышке, а теперь все думал о нём и думал. Он вспомнил, как превратившийся в осла малыш ушёл, постукивая по тротуару копытцами, как, уходя, повернул длинноухую голову и, словно с укором, посмотрел на Незнайку своими добрыми печальными глазами. Сказочка давно окончилась, а Незнайка лежал в темноте, ворочался с боку на бок и грустно вздыхал. Он мысленно разговаривал сам с собой, и от этого ему казалось, что с ним разговаривает какой-то находящийся внутри него голос. «Он ведь сам виноват, — оправдывался Незнайка. — Он ведь толкнул меня! Что же, я молчать должен?» «Подумаешь, какой важный! Уж и не толкни его! — отвечал голос. — Ну, толкнули тебя, и ты толкнул бы!» «Толкнул бы»! — проворчал Незнайка. — Значит, я драться должен? Драться нехорошо!» «Ишь ты! „Нехорошо“! — передразнил голос. — А то, что ты сделал, хорошо разве? А если бы тебя кто-нибудь превратил в осла?» «А чего же он толкается?» — упрямо твердил Незнайка. «Ну что ты заладил: „толкается, толкается“! Ты ведь знаешь, что он нечаянно». «Ничего я не знаю!» «Знаешь, знаешь! От меня, братец, не скроешь!» «А кто ты, что от тебя даже ничего не скроешь?» — насторожился Незнайка. «Кто? — с усмешкой переспросил голос. — Будто не знаешь? Ведь я твоя совесть». «А! — вскричал Незнайка. — Так это ты? Ну, тогда сиди себе и молчи! Ведь никто ничего не видел и никто ничего мне не скажет». «А ты боишься, как бы тебя не побранил кто-нибудь за твоё мерзкое поведение? А меня ты совсем не боишься? И напрасно. Я вот начну тебя мучить так, что ты жизни не будешь рад. Ты ещё увидишь, что тебе стало бы легче, если бы кто-нибудь узнал о твоём поступке и наказал за него. Вот встань сейчас же и расскажи обо всём Пёстренькому!» «Послушай, — сказал Незнайка, — а где ты была до этого? Почему раньше молчала? У других коротышек совесть как совесть, а у меня какая-то змея подколодная! Притаится там где-то, сидит и молчит… Дождётся, когда я сделаю что-нибудь не так, как надо, а потом мучит». «Я не так виновата, как ты думаешь, — начала оправдываться совесть. — Вся беда в том, что я у тебя ещё слишком маленькая, неокрепшая и голос у меня ещё очень слабый. К тому же вокруг часто бывает шумно. В особенности днём. Шумят автомобили, автобусы, отовсюду доносятся разговоры или играет музыка. Поэтому я люблю разговаривать с тобой ночью, когда вокруг тихо и ничто не заглушает мой голос». «А, вот ты чего боишься! — обрадовался Незнайка. — Сейчас мы тебя заглушим!» Он снова нажал кнопку на шкафчике и стал слушать сказку про Ерша Ершовича. Совесть на минуту умолкла, но скоро Незнайка опять услыхал её голос: «Ты вот лежишь в мягкой постели под одеялом, тебе тепло, хорошо, уютно. А ты знаешь, что делает коротышка, который превратился в осла? Он, наверно, лежит на полу в конюшне. Ослы ведь не спят в кроватях. А может быть, он валяется где-нибудь на холодной земле под открытым небом… У него ведь нет хозяина, и присмотреть за ним некому». Незнайка крякнул с досады и беспокойно завертелся на постели. «А может быть, он голодный, — продолжал голос. — Он ведь не может попросить, чтоб ему дали поесть, так как не умеет говорить. Вот если бы тебе надо было попросить что-нибудь, а ты не мог бы произнести ни слова!» — какая-то сказка глупая, — проворчал Незнайка. — Совсем ничего заглушить не может. Он принялся нажимать другие кнопки и слушать другие сказки, потом обнаружил на боковой стенке шкафчика ряд музыкальных кнопок и стал слушать разные марши, польки и вальсы. Однако голос не умолкал ни на минуту и твердил своё. Тогда Незнайка нажал кнопку, возле которой было написано: «Утренняя зарядка». И вот среди ночи раздался крик: — Приготовьтесь к утренней зарядке! Откройте форточку, проветрите помещение. Начинаем занятие с ходьбы. Сделайте глубокий вдох. И и… Раз, два, три, четыре! Незнайка замаршировал босиком по комнате, потом перешёл к подскокам: ноги в стороны, ноги вместе, ноги в стороны, ноги вместе, после чего приступил к наклонам и приседаниям. Гремела музыка, чётко раздавалась команда. Незнайка старательно проделывал все упражнения, но совесть не унималась и продолжала жужжать прямо в уши: «Разбуди Пёстренького! Разбуди, разбуди, разбуди!» Наконец Незнайка не выдержал, подошёл к постели Пёстренького и принялся трясти его за плечо: — Вставай, Пёстренький, мне надо тебе кое о чём рассказать. Но где там! Пёстренький заснул так крепко, что хоть из пушек пали. Тогда Незнайка вспомнил, что больше всего на свете Пёстренький боится холодной воды. Он пошёл к рукомойнику, набрал в кружку воды и принялся брызгать Пёстренькому в лицо. Пёстренький моментально проснулся и подскочил на постели. — Что это за наказание! — захныкал он, протирая глаза. — Я ведь уже умывался сегодня! — Послушай, Пёстренький, я тебе расскажу одну вещь, только ты обещай мне, что не скажешь об этом Кнопочке. — Да зачем мне ей говорить? — Нет, ты обещай сначала. — Ну, обещаю, только говори скорей. Спать хочется! — Понимаешь, Пёстренький, я сегодня превратил одного коротышку в осла. — Ну и что тут такого? — ответил плаксиво Пёстренький. — Неужели из-за этого надо меня ночью будить? Превратил — ну и превратил. — Так ему, наверно, вовсе не хочется ослом быть! — Мало ли чего ему не хочется! Вот ещё! — Нет, это всё-таки нехорошо, Пёстренький. Ты меня поругай за это. — А зачем? — Ну, меня, понимаешь, совесть мучит. Может, мне легче станет. — Как же тебя ругать? — Ну, придумай что-нибудь. — Не знаю, что и придумать… Совсем, понимаешь, не умею ругаться! — Ну скажи, что я олух бессмысленный. — Олух бессмысленный, — повторил Пёстренький. — Скажи: скотина безмозглая. — Скотина безмозглая! — Глупая рожа. — Глупая рожа! — Ну, ещё как-нибудь… — Ослиный дурак! — Правильно! — Ну, легче стало? — Нет, понимаешь, не легче. Ты, видно, на самом деле не умеешь ругаться. Лучше ты вот что… стукни меня кулаком хорошенько. — А как стукнуть — по спине, что ли, или по шее? — Давай, что ли, по спине… Вот так, хорошо! А теперь, что ли, по шее… Так! Ещё разок… Во! Ещё бей, не бойся… Ай!.. Ну, довольно, довольно! Размахался тут кулаками! А то как дам! Обрадовался, что драться можно! — Сам ведь просил. — Ну и что ж, что просил! Всему надо знать меру. Незнайка забрался обратно в постель. — Погоди, я до тебя ещё доберусь! — грозил он, почёсывая ушибленный затылок. — Не хочу сейчас связываться. — Свинья ты неблагодарная, вот что! — ответил Пёстренький. — Ишь ты! — ответил Незнайка. — То говорил — не умею ругаться, а сам свиньёй называет. На этом разговор окончился, и они оба уснули.
2008 - 2018. © My Planet - интересный сайт для всей семьи.
|
